.svg)
.svg)
В то время как в последние полгода все, и мы в том числе, увлеклись борьбой нанайских мальчиков, дискутируя о жизни после ДПМ во всех её проявлениях, тема так и не задавшейся у нас конкуренции на розничном рынке окончательно скатилась на глубокую периферию. Принятый недавно закон о лицензировании сбытовой деятельности, суть которого в укреплении барьеров для входа на рынок новых розничных операторов, окончательно закрепляет тренд на монополизацию розничного рынка и его раздела между крупнейшими сбытами, в основном принадлежащими генераторам. Не так давно в ходе неформального разговора с одним из архитекторов нынешнего курса на рознице стало понятно, что это всё не просто «так получилось» – за всеми решениями в этой сфере была осознанная политика со стороны Минэнерго, а затем и ФАС в последние 7-8 лет. Несколько крупных сбытовых компаний на всю страну – по типу сотовых операторов, но при этом не конкурирующих друг с другом – вот наш путь и наше кредо. И все эти разговоры и презентации в конце уже позапрошлого года на тему единой ГТП, запуска конкуренции на рознице и т.д., — не более, чем дань инерционному процессу, маскирующему неутешительный ответ на вопрос: а ради чего всё это – реформа, разделение по видам деятельности «как у них», весь этот «рынок» и т.д., собственно затевались. Инерция очевидно уже выдохлась и в Минэнерго, и в ФАС – там заняты более насущными проблемами: как что-нибудь где-нибудь отсубсидировать и искорежить в очередной раз то немногое, рыночное, что удалось создать за все эти годы с начала нулевых. И только вот Госдума все еще заявляет о необходимости конкуренции на розничном рынке и даже анонсирует эту тему на свои круглые столы.
Мы уже не раз говорили и готовы повторить еще раз – никакого отдельного «плохого», несостоявшегося розничного рынка и «хорошего» конкурентного оптового не существует – и это как раз наглядно доказывают дискуссии последнего года по новым ДПМ. Там все взаимосвязано и увязано – и решать эти вопросы и на рознице, и в опте можно только в комплексе, разматывая весь клубок и наматывая его на новые обстоятельства и идеи с учетом того, что происходит в мире – технологической революции 3 или 4.0 – неважно. И этим надо заниматься, no matter what — потому, что то, что есть сейчас – умрет, не сегодня, так завтра, но умрет — оно нежизнеспособно. А потому у нас должно быть готовым что-то вместо.
Но сегодня мы поговорим не о нас, а о том, как работает конкуренция на рознице в соседней Финляндии – там, где рынок электроэнергии не просто слова. Благо, у нас есть собственный опыт общения с этим рынком. Итак, представьте себе, что у вас есть в этой прекрасной северной стране объект недвижимости, естественно присоединенный к электричеству. Стоит он на берегу живописного озера в небольшом поселке, где имеются все коммуникации, но при этом сравнительно недалеко от ближайшего города – на расстоянии 20-40 км. Типичная Южная Финляндия – сельская местность вперемешку с небольшими городами: индустриальными и постиндустриальными центрами. Питается поселок по воздушной линии 20 кВ, на последней опоре которой устроена комплектная ТП с отходящими кабелями 0,4 кВ. На входе в дом в гараже стоит щит и счетчик, оборудованный передающим устройством – снятие показаний происходит в автоматическом режиме. Центрального отопления нет – котельные и небольшие ТЭЦ, как правило, располагаются в городах. А в таких поселках – отопление или электрическое и печное в более старых домах, или печное в комбинации с тепловыми насосами – в новых. Вам достался не новый дом, да и поскольку вы живете там не постоянно, а в дачном режиме – установка дорогостоящих систем энергосбережения окупается очень долго, если вообще. Поэтому, с учетом того, что страна хоть и прекрасная, но северная, для вас электричество является основным ресурсом поддержания в доме достаточной температуры, даже в ваше отсутствие, помимо обеспечения жизни как таковой. И годовое потребление у вас в результате превышает 10 000 кВтч.
Вот с такими исходными данными вы встречаетесь с рынком электроэнергии Финляндии, являющегося составной частью общего Nordic market, или часто называемого зоной Норд пул. У вас есть поставщик – традиционная районная энергокомпания, имеющая в своем составе небольшую генерацию, преимущественно тепловую, распределительные сети и сбыт. Все они разделены сегодня на отдельные юридические лица, но работают в одном холдинге и их органы управления располагаются в одном здании. Так это разрешено в Финляндии и в Европейском Союзе, в этом смысле они поступили при реформировании отрасли более рационально по сравнению с нами – по живому не резали. Вам ежемесячно выставляется два счета – за передачу, куда входят и всяческие налоги, и субсидии, выделенные отдельно; и за собственно потребление энергии от сбытовой компании. Так это устроено в Финляндии – разделение счетов между естественным монополистом – сетевой компанией и сбытом является одним из существеннейших условий обеспечения конкуренции на рознице.
Вот как выглядит типичный счет за электроэнергию и сетевые услуги в зимний холодный месяц при постоянно включенном электроотоплении на режим поддержания температуры 15-16 градусов (в основном –теплые полы), если вы обслуживаетесь в традиционной районной энергокомпании с собственными сетями, которая по факту для вас и является дефолтным поставщиком.
В верхних строках – общее потребление в кВтч с разбивкой на день и ночь – 811,73 и 511,49 соответственно. Затем счет за собственно энергию – Sahkoenergia. Здесь мы видим так называемый Perusmaksu – базовая плата за наличие поставки по договору – т.е. за то, что вы имеете договор с данным поставщиком – даже если вы ничего не будете потреблять в объемных показателях – вы все равно заплатите эту сумму, это своего рода плата за генерирующую мощность, хотя рынок в Финляндии, как и Норд пул в целом является одноставочным. Эта плата небольшая – всего 4 € в месяц.
Далее, собственно плата за потребление электроэнергии с разбивкой на день и ночь. Как видите, тариф достаточно высокий – 7.80 центов за кВт ч днем и 5.68 ночью – это 5,40 рублей за кВтч днем и 3,91 рубля ночью – на первый взгляд, как в Москве и даже ниже, но это без передачи – только электроэнергия! Сразу скажем – это так называемый дефолтный тариф, по сути тариф ГП, и маржа сбыта здесь очень высокая, учитывая оптовые цены, по которым сбыт, с учетом возможных вариаций финансового хеджирования приобретает электроэнергию у генерации.
Ниже приведены цены на оптовом рынке Финляндии в 2017 году.
(Источник VaasaETT 2014)
Возвращаясь к счету за электроэнергию, мы видим, что в следующем блоке счета приведены данные по передаче – Sahkon Siirto. Здесь четыре составляющих – Perusmaksu – плата за наличие подключения (плата за мощность присоединения), выраженная в амперах и количестве фаз – 3Х25 А. Плата вполне приличная – 21.2 € в месяц и она растет каждый год. При этом если у вас два счетчика, например, раздельно по этажам, то вы платите эту сумму дважды. Далее идут волюметристкие тарифы – по дневной и ночной ставке – 2.58 € cent за кВтч и 1.15 соответственно. 1,78 руб. и 0,79 руб. – вроде бы и не очень высокие ставки, учитывая, что сюда входит и плата оператору рынка и национальной магистральной сети – Fingrid. По крайней мере, по отношению к стоимости собственно энергии они существенно ниже, чем у нас, где плата за передачу на низком напряжении составляет основную долю в общей конечной цене.
Но в Финляндии есть еще одна статья в тарифе на передачу – это налог Energiaverot, который также зависит от объема потребления. Именно из этой части общей платы финансируются субсидии ВИЭ, а также иные внерыночные мероприятия, которые государство после открытой дискуссии, как правило в парламенте, считает нужным возложить как бремя на граждан и бизнесы страны. Ставка налога вполне приличная – выше дневного тарифа на передачу – 2,79 центов за кВтч – 1,92 руб. В итоге средний тариф за передачу становится достаточно высоким – около 5 рублей за кВтч без учета фиксированной платы за мощность. Вместе с платой за энергию конечный тариф при дефолтной ставке колеблется от 8 до 10 рублей за кВтч, плюс постоянные составляющие еще 26 € = 1800 рублей. Недешево, хотя и не как в Германии.
Именно это обстоятельство, в значительной мере, и порождает активность потребителей – стремящихся уменьшить свои платежи. Возможности сегодня для этого есть. Традиционные поставщики имеют целую гамму тарифов, как правило заключаемых на конкретный срок – 1-2 года, значительно – на 30-40% ниже дефолтных. Если по окончании срочного договора вы не сообщаете о своем желании перейти на другой тариф, или, пролонгировать договор, если текущий тариф все еще остается активным – вас переводят на дефолтный тариф. Это очень похоже на отношения с банками по депозитам – если вы не забираете свои средства или не переходите на какую-то конкретную действующую программу, вас переводят в режим до востребования со ставкой 0.01 % годовых. Таким образом ваш традиционный поставщик, который образовался при разделении энергокомпании на сеть и сбыт, по факту являясь гарантирующим, но с очень высоким тарифом, одновременно является и конкурентным коммерческим поставщиком. С кем же он конкурирует?
А вот с кем. Заходим на сайт регулятора http://www.sahkonhinta.fi/. Вводим необходимые данные по почтовому коду (postinumero), например, 47400, выбираем сетевую компанию, объем потребления, режимы день и ночь и попадаем на страницу обязательных предложений энергосбытовых компаний. Таких компаний сейчас около 80 (показаны первые с самой низкой ценой и последние с самой высокой), а предложений – только по так называемым бессрочным тарифам, т.е. с возможностью в любой момент прервать отношения и перейти к другому поставщику – около 200.
При этом не требуется никаких перерегистраций точек поставки, вообще ничего в техническом аспекте, а сам переход осуществляется в течение двух недель. Вы просто заполняете форму той компании, которую вы выбрали, даете сведения о своей сетевой компании, номера счетчиков, предполагаемый объем потребления и т.д., а также свой налоговый личный номер, который и является по факту вашей подписью. В основном это делается онлайн или по телефону. Больше вам не надо никуда обращаться – все остальное за вас сделает ваш новый поставщик. Результат такой конкуренции мы видим на рисунке – цены, предлагаемые топовыми по выгодности компаниями в два с лишним раза ниже дефолтных. Конечно, там есть нюансы, о которых мы поговорим.
Вернемся к счету – в последних строках мы видим раскладку того, какую энергию нам поставляет наша традиционная компания по статистике предшествующего года. В данном случае это 27,58% от общего объема выработано на ископаемом топливе, 47,08% — возобновляемыми источниками, включая большие ГЭС и 25,34% — атомными станциями. Показывать потребителям, какую энергию они покупают – это очень по-скандинавски, люди здесь любят жизнь и природу в широком смысле и часто готовы платить дополнительные деньги за чистую энергию. Именно поэтому и в тарифных предложениях мы видим графическое отображение видов энергии: зеленые полоски, листочки, красные полоски традиционной энергии на углеводородах, желтые -атомной. При этом ВИЭ получают субсидии на оплату капексов, как раз тех самых налогов в платежах за передачу, что позволяет поставщикам зеленой энергии продавать своим потребителям очень дешево – ведь опексы у ВИЭ как раз очень низкие и на одноставочном рынке, замыкающемся по дорогим угольным и газовым станциям, они собирают приличную инфрамаржинальную ренту.
Одноставочный рынок только по электроэнергии, зональное ценообразование (цены устанавливаются не по физическим узлам сети, как у нас и в Америке, а в общем рынке зоны Норд пул на основе баланса спроса и предложения, а затем корректируются по зонам с ограничениями перетоков мощности по сечениям между ними), высокая волатильность и как следствие ускоренное проникновение технологий повышающих эластичность спроса – все это в итоге приводит к простоте ценообразования, прозрачности, легкому и удобному доступу на рынок новых субъектов и высокой конкуренции. Как мы видели глубина розничного рынка вполне приличная – до 100 -120% от цены опта, там определенно есть за что бороться. Финляндия – единая ценовая зона оптового рынка, поэтому сбыты могут работать по всей территории страны без каких-либо ограничений.
Конечно, в реальности ограничения в сети внутри страны всё же присутствуют, как случайные, так и относительно постоянные, (которые, впрочем, планово устраняются) и не всегда при достижении баланса спроса и предложения генерирующие мощности включаются в порядке merit order – по мере возрастания цены. СО в таких случаях вынужден передиспетчировать станции, включать более дорогие источники там, куда не может быть передана мощность от более дешевых, в дело вступают механизмы балансирования рынка. В итоге возникают финансовые небалансы, которые так или иначе транслируются на поставщиков в большей степени, затем потребителей и на рынок в целом. Иногда системные операторы пытаются спрятать такие небалансы в стоимость сечений между странами, что вызывает конфликты уже не только на уровне рыночных властей, но и на политическом уровне. С ростом доли распределенной генерации, имеющей по своей природе локальные свойства, соответствующим изменением направления потоков мощности (теперь не только «сверху вниз» от генерации до потребителей, но и обратно) решения, связанные с перебалансировкой и передиспечтированием, расшивкой узких мест в сетях становятся более сложными, поскольку приходится учитывать уже топологию и характеристики не только магистральных, но и распределительных сетей. Это издержки зональной модели ценообразования – в какой-то мере плата за простоту и прозрачность рынка по сравнению с нодальной моделью, применяемой в том числе и у нас, но со значительными упрощениями, а иногда и усложнениями – в частности нашими уникальными гарантирующими поставщиками – сбытами по регионам, а не по границам сетей в виде сетевых компаний, как это изначально сконструировано в американских прототипах. Очевидно, что нодальная модель более эффективна при интегрировании новой распределенной энергетики в общий рынок, поскольку позволяет учитывать ее локализацию в энергосистеме, однако, с другой стороны, её преимущества нивелируются сложностью расчетов, барьерами для входа на рынок, необходимостью сведения балансов на рознице в зонах с одной ценой и т.д. Конкуренция на розничных рынках в странах с узловой (нодальной) моделью существенно ниже, чем в Европе, и особенно в Скандинавии.
Отсутствие здесь рынка мощности в явном виде, (который, что бы ни говорили, по существу является суррогатом – «входом с заднего крыльца», где реальный спрос подменяется расчетным, сформированным «от имени потребителей» регуляторами, и уже потому менее рыночным, не говоря уже о прочих ограничениях), создает благоприятные условия для раскрытия потенциала механизмов эластичного спроса, становящихся все более доступными на фоне технологической трансформации. Сбытовые компании потихоньку, незаметно даже для себя, превращаются в агрегаторов спроса. Одним из видов популярных сегодня розничных тарифов в Финляндии, на которые переходят с базового такие дома, являются тарифы опт +. Речь о том, что сбыт открыто предлагает с той или иной степенью усреднения покупать электроэнергию по цене рынка Норд пул с добавлением сбытовой маржи. Крайней степенью усреднения равной нулю являются почасовые цены биржи + маржа сбыта, и нам в наших маркетинговых изысканиях наилучшего варианта такой тариф с маржой сбыта всего в 0.29 евроцента за кВтч, как ни странно, в итоге предложила традиционная компания, ранее взимавшая по 7.8 евроцента за кВтч, при средней цене рынка в 3,5 евроцента. Но предложение было сделано, только тогда, когда наша новая сбытовая компания, усредняющая цену рынка помесячно и добавляющая к ней 0,4 евроцента за кВтч, стала переоформлять договор на себя. Вот что значит конкуренция! Почасовые цены в Финляндии меняются, иногда достигают весьма высоких значений, а раз в год в среднем Fingrid даже открывает стратегический резерв, что означает очень высокие цены – за 1500 € за МВтч, но, если вы вооружены информацией – знанием цен на РСВ, а уж тем более в состоянии следить за внутридневным рынком, и при этом у вас есть энергоемкое оборудование и технологии «умного дома» (а еще лучше настроен Internet of Energy), вам такие всплески не страшны. У нас пока всего этого нет – поэтому мы предпочли помесячное усреднение от компании из Хельсинки, у которой нет даже фронт офиса – есть только клиентская служба по телефону, прекрасно говорящая по- английски, бухгалтерия и интернет. Но все еще впереди – мы теперь внимательно смотрим за динамикой оптового рынка, читаем прогнозы и т.д. Таким образом, расхожие представления времен начала чубайсовской реформы о том, что скоро мы все будем покупать энергию непосредственно на ГЭС (с такими вопросами к нам в сбытовую компанию тогда обращались потребители, живущие в непосредственной близости от электростанций), становятся в Финляндии реальностью.
Завершая, скажем, что изучение текущего розничного рынка Финляндии показало, что ничего там такого особенного, чего у нас невозможно было бы сделать, мы не обнаружили. Более того, всё это можно было бы у нас сконструировать еще более эффективно. Например, энергоналог, зависящий от объема потребления, из которого субсидируются капексы ВИЭ, кажется неправильным, поскольку по факту это фиксированные платежи, и они вряд ли должны зависеть от объема, а на рынке ВИЭ с низкими опексами зарабатывают и так. Должна быть, на наш взгляд, фиксированная сумма, пропорциональная присоединенной мощности. Иначе, как раз и возникает эффект, когда и при избытке мощности в системе отрицательных ценах ВИЭ продолжают получать поддержку, а потому их приходится экстренно отключать от сети, чтобы сохранить баланс. В такую конструкцию энергоналога на прочих потребителей (не населения) у нас можно было бы выносить ежегодно перекрестку в регионах – это было бы понятно и прозрачно, так чтобы бизнес и бюджет видели сколько они платят и за что. Конечно, зональный рынок дает простоту и высокую конкуренцию – у нас можно было бы на рознице сделать зоны с одинаковой ценой по ЗСП, предварительно их еще раз просчитав и поделив, вынося небалансы внутри зон на сечения между ними и компенсируя их через тариф на передачу ФСК. С другой стороны, ведущие исследовательские центры, осмысливая меры по интеграции распределенных ресурсов, предлагают сегодня вводить узловую модель на уровне распределительных сетей, для того, чтобы как можно точнее оценивать их стоимость в системе с точки зрения повышения общественного блага. Возможно, здесь одно не противоречит другому – можно с одной стороны укрупнять узлы магистральной сети и выравнивать цены в образующихся зонах, а распределительный сетевой тариф делать максимально узловым, зависящим от фактической нагрузки (и соответственно интегрирующим эффекты распределенных ресурсов), снижающим социализированные рыночно нечувствительные расходы на развитие сетей.
Вопросов много, они сложные, но нужно принципиально понять, для себя в первую очередь, куда мы все-таки движемся. К рынку, как Финляндия и Норд пул в целом, да и весь цивилизованный мир или же в обратном направлении.
Фото: by evening_tao on Freepik.